пой же, пой. на проклятой гитаре
пальцы пляшут твои вполукруг.
захлебнуться бы в этом угаре,
мой последний, единственный друг.
не гляди на ее запястья
и с плечей ее льющийся шелк.
я искал в этой женщине счастья,
а нечаянно гибель нашел.
я не знал, что любовь - зараза,
я не знал, что любовь - чума.
подошла и прищуренным глазом
хулигана свела с ума.
пой, мой друг. навевай мне снова
нашу прежнюю буйную рань.
пусть целует она другова,
молодая, красивая дрянь.
ах, постой. я ее не ругаю.
ах, постой. я ее не кляну.
дай тебе про себя я сыграю
под басовую эту струну.
льется дней моих розовый купол.
в сердце снов золотых сума.
много девушек я перещупал,
много женщин в углу прижимал.
да! есть горькая правда земли,
подсмотрел я ребяческим оком:
лижут в очередь кобели
истекающую суку соком.
так чего ж мне ее ревновать.
так чего ж мне болеть такому.
наша жизнь - простыня да кровать.
наша жизнь - поцелуй да в омут.
пой же, пой! в роковом размахе
этих рук роковая беда.
только знаешь, пошли их на хер...
не умру я, мой друг, никогда.
сергей есенин,
1923.
пальцы пляшут твои вполукруг.
захлебнуться бы в этом угаре,
мой последний, единственный друг.
не гляди на ее запястья
и с плечей ее льющийся шелк.
я искал в этой женщине счастья,
а нечаянно гибель нашел.
я не знал, что любовь - зараза,
я не знал, что любовь - чума.
подошла и прищуренным глазом
хулигана свела с ума.
пой, мой друг. навевай мне снова
нашу прежнюю буйную рань.
пусть целует она другова,
молодая, красивая дрянь.
ах, постой. я ее не ругаю.
ах, постой. я ее не кляну.
дай тебе про себя я сыграю
под басовую эту струну.
льется дней моих розовый купол.
в сердце снов золотых сума.
много девушек я перещупал,
много женщин в углу прижимал.
да! есть горькая правда земли,
подсмотрел я ребяческим оком:
лижут в очередь кобели
истекающую суку соком.
так чего ж мне ее ревновать.
так чего ж мне болеть такому.
наша жизнь - простыня да кровать.
наша жизнь - поцелуй да в омут.
пой же, пой! в роковом размахе
этих рук роковая беда.
только знаешь, пошли их на хер...
не умру я, мой друг, никогда.
сергей есенин,
1923.
Свежие комментарии