Из письма Чарли Чаплина дочери Джеральдине.

Из письма Чарли Чаплина дочери Джеральдине.

"Девочка моя! Сейчас ночь. Рождественская ночь.Как далеко ты от меня! Там, в сказочном Париже, танцуешь на величественно театральной сцене на Елисейских полях. Я хорошо знаю это, и всё же мне кажется, что в ночной тишине я слышу твои шаги, вижу твои глаза, которые блестят, словно звёзды на зимнем небе. Сегодня твой черёд. Танцуй! Я танцевал в широких рваных штанах, а ты танцуешь в шёлковом наряде принцессы. Эти танцы и гром аплодисментов порой будут возносить тебя на небеса. Лети! Лети туда! Но спускайся и на землю! Ты должна видеть жизнь людей, жизнь тех уличных танцовщиков, которые пляшут, дрожа от холода и голода. Я был таким, как они, Джеральдина...В полночь, когда ты выходишь из огромного зала, ты можешь забыть богатых поклонников, но не забывай спросить у шофёра такси, который повезет тебя домой, о его жене. И если она беременна, если у них нет денег на пелёнки для будущего ребенка, положи деньги ему в карман. Но всем другим плати строго по счёту. Время от времени езди в метро или на автобусе, ходи пешком и осматривай город. Приглядывайся к людям! Смотри на вдов и сирот! И хотя бы один раз в день говори себе: «Я такая же, как они». Я хочу, чтобы ты никогда не знала бедности. С этим письмом посылаю тебе чековую книжку, чтобы ты могла тратить сколько пожелаешь. Но когда истратишь два франка, не забудь напомнить себе, что третья монета – не твоя. Она должна принадлежать незнакомому человеку, который в ней нуждается. А такого ты легко сможешь найти. Стоит только захотеть увидеть этих незнакомых бедняков, и ты встретишь их повсюду... Не продавай своего сердца за золото и драгоценности. Знай, что самый огромный бриллиант – это солнце. К счастью, оно сверкает для всех... Я знаю, что отцы и дети ведут между собой вечный поединок. Воюй со мной, с моими мыслями, моя девочка! Я не люблю покорных детей. И пока из моих глаз не потекли слезы на это письмо, я хочу верить, что сегодняшняя Рождественская ночь — ночь чудес.Мне хочется, чтобы произошло чудо, и ты действительно все поняла, что я хотел тебе сказать. Чарли уже постарел, Джеральдина. Рано или поздно вместо белого платья для сцены тебе придется надеть траур, чтобы прийти к моей могиле. Сейчас я не хочу расстраивать тебя. Только время от времени всматривайся в зеркало – там ты увидишь мои черты. В твоих жилах течет моя кровь. Даже тогда, когда кровь в моих жилах остынет, я хочу, чтобы ты не забыла своего отца Чарли. Я не был ангелом, но всегда стремился быть человеком. Постарайся и ты. Целую тебя, Джеральдина. Твой Чарли. Декабрь 1965 г."